Ох, не люблю я эти тринадцатые числа!
Всю ночь – непрекращающийся ливень. Гутара «разбухла» и потекли ручьи вокруг избы и палаток. Трудно себе даже представить, как всё изменилось вокруг. Гутара, которую мы вчера легко преодолели вброд, почти не замочив сапог, сегодня превратилась в зловещий мутный поток, разлившийся по близлежащей тайге многочисленными протоками. Мы с нашим лагерем вместо солнечной полянки очутились на островке среди мутных ручьёв, текущих по траве. Всё стало мокрым, серым, неприветливым. Сразу почему-то вспомнились эпизоды из Федосеевской повести «Мы идём по Восточному Саяну», когда группа геодезистов оказалась на острове среди бушующей после дождей реке Ничке. Наполненный этими воспоминаниями, я захотел немного поснимать «всемирный потоп», взяв к себе в помощники Серёгу и Надю.
На съёмках «всемирного потопа».
Дождь начал «сбавлять обороты» только к 16 часам. Посовещавшись, мы решили не предпринимать сегодня никаких вылазок: снимать водопад по такой погоде бессмысленно, да и двигаться вперёд тоже – все вещи и техника будут мокрыми. При любом раскладе завтра мы двинемся к последней избе на пути к перевалу Федосеева, а водопады и Чёрное озеро отложим на обратный путь. Ещё мы с Глебом договорились по прибытии на следующую промежуточную базу сходить поснимать охоту на кабаргу. Я давно вынашивал идею сделать «сцену охоты», а тут, как мне рассказал наш каюр, такая возможность представляется. Последняя по ходу изба находится в зоне окончания лиственнично-кедровой тайги и начала редколесья и альпийских лугов – излюбленном месте обитания этого самого маленького оленя.
Сегодня утром, когда Глеб пошёл за привязанными на ночь лошадьми, метрах в 100 от него в кустах взревел медведь. Лошади всполошились, Глебу пришлось выстрелить, чтобы отпугнуть непрошенного гостя. Ещё одного медведя на склоне вверх по Гутаре Глеб увидел уже днём. Я, вооружившись биноклем и камерой с 500-миллиметровым объективом, тоже его увидел и даже заснял. Правда, мишка был далековато и кадры получились немного размытыми, но зато наблюдать, как Михаил Иванович ворочает камни на склоне в поисках пропитания, мы могли почти два часа (медведь двигался медленно, периодически возвращался назад и всё время находился в поле нашего зрения).
