Проснулся я позже обычного – около 9 часов. Всё тело ныло, нога загадочно «стреляла» в области паха, но нужно было собираться и двигаться к перевалу, в непосредственной близости от которого нам предстояло разбить основательный многодневный лагерь. Дальнейшие передвижения со съёмками мы планировали исключительно радиально, возвращаясь на основную базу.

Лепёхин меня «порадовал» найденной у костра запиской. На клочке бумаги шариковой ручкой были выведены слова, обращённые ко мне : «Саша! Я ушёл в горы на левый борт долины. Если не вернусь к избе – найду вас на перевале Федосеева. Витя.»

Мне стало всё понятно. Витя Михайленко, подумав, что мы не скоро «очухаемся» от ночной охоты, решил не терять время даром и пойти на «фотосессию». Всё бы ничего, но мы с самого начала договаривались не делать одиночных вылазок. Как выразилась Надя – это элементарное нарушение техники безопасности. К тому же, нас не так много, а сегодня необходимо будет оборудовать базу, разбираться с вещами, да и куча других дел ожидает в этом последнем переходе до перевала. В общем, единогласно было решено сделать Виктору «внушение», как только он объявится. (Я, честно говоря, больше всего беспокоился за то, что случись с Витей беда, совершенно непонятно, где его искать...)

Серёга сварил потрясающей вкусноты борщ из собранной вчера Глебом черемши, мы поели и начали собираться.

Передвигались мы сегодня довольно медленно. Лепёхин с рацией ушёл вперёд каравана на поиски места под базу. Я часто останавливался, чтобы поснимать интересные участки. Сразу за тем местом, до которого мы вчера дошли с Глебом, было два огромных снежника на тропе. Странное ощущение: снег в тридцатиградусную жару рядом с цветущими жарками.