Главная страница
Фильмы
Люди
Гостевая книга
Фотографии
Литература
Заказ дисков
Напишите мне письмо...
В ГОРАХ ВОСТОЧНОГО САЯНА 2007
19 августа.

«Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана...»

Месяц-то, действительно, вышел. Но вот туман не хочет рассеиваться ни в какую!

Правда, дождик вчера к ночи перестал. Очень боюсь, что с погодой повторится позавчерашний вариант! Сроки, действительно, начинают поджимать. Надя уже в открытую говорит, что хочет есть и мыться в жаркой бане у Захарыча. Конечно, все мы не против такого расклада, но забраться в эти дебри и не снять из-за погоды ни одной приличной верхней панорамы – не только обидно, но и непростительно!

Об этом сегодня с утра говорили за завтраком. Особенно негодует Виктор. Я пытаюсь трезво смотреть на вещи. Мы с трудом взбираемся на склон даже с облегчённым рюкзаком, а ведь нам ещё необходимо будет возвращаться с «полной выкладкой»! Если так пойдёт дело, то перевал к Ледниковому ручью мы будем штурмовать долго и мучительно.

И я про себя принял решение, что если в ближайшие три дня погода так и не даст нам шанса совершить задуманное, мы начнём возвращаться, как бы обидно и горько не было!

Витя заготовил дров. Спичек осталось – один коробок с кусочком. Интересно, как себе представлял Виктор свой одиночный поход к Кинзелюку?

Наша ситуация, правда в миниатюре и с соответствующими поправками, очень напоминает экспедицию Федосеева в 1938 году. Тогда они оказались в самом центре Восточного Саяна, практически рядом с тем местом, где находимся сейчас мы, без продовольствия и соли. Но они были крепкими мужиками, они могли охотиться, и у них было, хоть и несолёное, но мясо. У нас же – каша да черемша. Плюс единственный коробок спичек и Надя, которая хочет есть и мыться в бане!

Туман-туман! И холодно. Мои спутники вновь завалились в палатку спать.

Вот вдруг туман пополз вверх, задул пронизывающий ветер. Появилась надежда, что окутавшее Саяны белое облако, наконец, поднимется и откроет нам панорамы, так необходимые для нашего фильма.

В 11 часов мы всё-таки вышли. Очень холодно. Пришлось одеть все имеющиеся в наличии тёплые вещи. Но дождя нет, и низ долины уже начал приоткрываться от тумана.

Когда мы отошли от базы метров на триста, Надя вдруг вспомнила, что забыла фотоаппарат. И она, сбросив свой рюкзак, решила за ним сходить. Виктор как всегда заторопился и не стал нас ждать, уйдя вперёд. И вот, когда все разбежались, прямо напротив меня, на склоне перевала в Тоенку, вышел во всей своей красе медведь. Это, по всей видимости, был наш Орзагайский мишка, чьи бесчисленные следы встречались нам неоднократно. Медведь был довольно близко от меня, но как на зло, никого рядом не было. Штатив лежал в Надином рюкзаке метрах в пятидесяти от меня, и я боялся, что не успею вообще ничего снять, если побегу за ним. В конце концов мне пришлось снять косолапого с рук, что, конечно же, не могло быть использовано в фильме. Было очень обидно! Эта встреча была самой близкой!

На какое-то мгновение медведь остановился и начал водить носом по сторонам. Скорее всего, он почувствовал мой запах. Зрение у зверя развито гораздо хуже обоняния, поэтому видеть он меня не мог. Затем, так и не поняв, откуда донёсся неприятный запах «человечины», он ускорил шаги и вскоре скрылся за перевалом.

Я громко выругался в адрес своих замечательных спутников. Куда деваться! Профессионализм вырабатывается годами! Вот Лепёхин при всей его вредности наверняка был бы рядом! А эти мои путешественники...

Впрочем, грех ругать Надюшку! Она, бедная, еле ворочает ногами, но всё равно упорно идёт со мной на все «киновылазки». Второго такого помощника надо ещё поискать!

Когда Надя вернулась, мы взобрались на небольшую горку и сняли, наконец, долину Орзагая, которая была, на счастье, свободна от тумана. Затем приняли решение взобраться на «гребешок» и идти в сторону ледника по нему. Этот путь нам показался проще, когда мы смотрели на него снизу. К тому же, идя по верхам, мы имели бы возможность снимать во все стороны панорамы гор. Надо было, как говорится, пользоваться моментом.

Сделали и несколько «постановочных» Надиных проходов. Конечно, мне хотелось снять, как идут по горам оба мои спутника, но Виктор к тому времени находился уже у подножия ледника, и мы с раздражением наблюдали, как он делает там всевозможные акробатические ужимки у фотокамеры и изредка что-то нам кричит, махая руками. Мы постарались не обращать на это внимания и продолжали снимать различные проходы с Надей. Кстати, один из снятых здесь кадров станет ключевым в заставках всех трёх частей фильма. Именно на его фоне будет возникать заглавный титр: «В горах Восточного Саяна».

Двигались мы медленно. Приходилось делать по несколько дублей каждого плана, так как масло в штативной головке замёрзло, он панорамировал рывками, да и руки мои часто дрожали от напряжения и холода.

Погода была ветреная и холодная, солнце практически не появлялось. Но мы радовались, что горы были открыты, и не лил проливной дождь!

Одно место на гребешке, по которому мы медленно двигались в сторону ледника Кусургашева, оказалось особенно неприятным. Вокруг – отвесные обрывы, а рядом – острые ломкие камни-останцы. И каждый раз, когда мы непроизвольно хватались за них руками, теряя равновесие, они рассыпались в прах, как песочный замок.

Мы идём «по верхам».

Мне было очень страшно за Надю. Она находилась в состоянии «автопилота» и не всегда контролировала ситуацию. Один раз, оглянувшись назад, я её не увидел, и сердце у меня оборвалось...

В этот момент из-под моих ног выскользнуло несколько небольших камней, и я проследил взглядом, как они, подскакивая, полетели в пропасть. Полёт продолжался секунд двадцать. Я с ужасом представил себя на месте этих камушков, и мне стало не по себе.

Надя на «гребешке» под ледником Кусургашева.

Надя оказалась впереди. Она не пошла за мной, а выбрала другой путь обхода очередного препятствия в виде торчащих останцов. Ох уж мне это её «я сама»! Когда я увидел то место, где она прошла, мне стало совсем жутко – туда страшно было смотреть, не то что идти!

Около 18 часов мы подошли к перешейку напротив ледника. Солнце так и не вышло. Ожидать другого освещения не приходилось. И мы решили не карабкаться по самому леднику, а ограничиться съёмками с этого места, благо, длинная оптика позволяла снять крупные планы слоистого льда, не подходя к нему вплотную.

Вскоре появился Виктор. Он закончил свою фотосессию, и мы послали его на базу готовить ужин. Сами же остались ещё на часик, чтобы снять цейтраферные планы бегущих над горами вечерних облаков.

Мы с Витей на фоне ледника Кусургашева.

Температура воздуха приблизилась к нулю. Влага на лишайнике превратилась в лёд. Мы дрожали от холода и мечтали лишь о горячем чае и тёплом спальнике.

Возвращались уже в сумерках, при сильном встречном ветре, но довольно быстро, так как путь был известен, к тому же, он всё время шёл на спуск.

Ночью опять полил дождь. У меня разболелась голова, а Надя была раздражённой и измученной. Потом она мне призналась, что хождение по угрюмым голым скалам наводит на неё жуткую депрессию, несмотря на все окружающие красоты. От камня веет холодом и смертью. Намного легче, когда вокруг зелёные деревья или гладь воды.

Конечно, Саяны сочетают в себе удивительную красоту с редкостной суровостью. Об этом много писал Федосеев. Всё зависит от настроения, физического состояния и погоды. Свети здесь тёплое солнышко, не дуй пронизывающий ветер - и окружающий пейзаж не был бы таким мрачным и тяжёлым.