С утра с Серёгой и Надей пошли снимать «сцену охоты Федосеева». Для этой цели использовали стедикам, а Сергей смог, наконец, применить изготовленный «по образу и подобию» карабин.

Мне хотелось всю сцену охоты сделать в утреннем режиме. Поэтому как только лучи солнца коснулись покрытых инеем лиственниц, мы были готовы «к охоте».

Но режим, как известно, длится не более получаса, и все запланированные кадры снять мы не успели, отложив часть на завтрашнее утро. Это сыграло не самую лучшую роль в дальнейших событиях.

На другой день к нам пожаловали гости – моторка из Новомариновки, заплавляющая туристов к Малому Агулу. Эти ребята собирались идти пешком в сторону Медвежьего озера. И вот, когда мы на другой день снимали очередную «стрельбу», гости как раз находились на кордоне. Я сразу сказал Серёге, что не очень здорово, если посторонние люди узнают о наличии у нас карабина. Но, как говорится, искусство превыше всего, поэтому мы всё же «постреляли».

Спустя пару дней, когда мы продолжали наш сплав по Агулу, нас встретили люди в форме на катере. Они попросили причалить и поинтересовались, почему мы плывём сегодня, а не послезавтра, как обещали...

- Кому обещали? – в недоумении спросил я.

- Ну вы ведь не собирались сегодня сплавляться!

- Откуда вам это известно? – продолжал я недоумевать.

- Да нам всё известно: и что вы снимаете фильм о Федосееве, и что плывёте от Богатыря, и что у вас есть карабин. Нам положено знать, вот мы и знаем...

Мы, конечно, поняли, что нас «заложил» местный житель на моторке. Скорее всего, сделал он это совершенно неосознанно. В дальнейшем мы получили подтверждение этому: когда экспедиция прибыла в конечный пункт сплава, у нас не было проблем с переездом до Нижнеудинска. За нас уже, можно сказать, договорились с машиной...

Но в ситуации с ружьём всё обстояло гораздо хуже. Ясно, что собранный Серёгой карабин не представлял собой оружия, как такового. Он выполнял лишь функцию «реквизита». Но от этого было не легче.

Та встреча с людьми в форме закончилась миром, и я даже выклянчил у них пачку сигарет, так как мои запасы табака подошли к концу. Но в тот же вечер Сергей принял решение от ружья избавляться. В молодости он имел неприятности, связанные с хранением незарегистрированного оружия, и очень опасался, что «добрые языки» могут договориться до того, что в каком-нибудь Канске или Нижнеудинске нас попросту «повяжут с поличным».

Так Серёга и сделал. Я не стал ему возражать, так как вообще не люблю оружия, а уж тем более, когда оно отслужило своё, снявшись в нашем фильме.

Уже будучи в Москве, я получу за это «хороший нагоняй» от Жени Евтухова. Окажется, что Александр Антипов, муж Речкиной, затребует ружьё обратно. И придётся Жене отдавать ему своё, а нам через Богатыря передавать ему деньги на покупку нового. И ещё мне сделают внушение, что «оружие – это не лопата или удочка, оно в тех краях ценится высоко, и ТАК поступать с ним нельзя!»

Что ж, получил по заслугам! Никогда никому не доверяй в экспедиции договариваться о чём бы то ни было. Всё надо делать самому, таков мой крест...

Снимается сцена охоты.