Вчера вечером связался по спутнику с Серёгой. Багаж они получили и ночью должны были уже выехать на Катышный. Получив это известие и поделившись им с Надей, я провозгласил сегодняшний день ДНЁМ НАСТОЯЩЕГО НАЧАЛА ЭКСПЕДИЦИИ! Только бы встретиться нам всем в Верхней Гутаре, только б не «вспухла» от дождей река Бирюса, и дождались бы каюры.

Вообще-то нужно, наверное, хоть два слова сказать о пути «Нижнеудинск – Катышный», который в этот момент преодолевают наши друзья. Честно говоря, наслышан об этом «ралли» от Жени Евтухова, да и от других, кому посчастливилось испытать на себе всю «прелесть» двенадцатичасового путешествия на «Урале-235». И, конечно, я сам мечтал в нём поучаствовать и поснимать, да вот не получилось объять необъятное. И потому я строго-настрого наказал Серёге на вторую камеру сделать хотя бы десяток кадров самых интересных участков.

Дело всё в том, что добрая половина этого знаменитого пути идёт... по руслу рек. Иногда ноги водителя «Урала» заливает вода, у машин вырывает с корнем мосты, да и много всяких непредвиденных ситуаций может произойти во время этого сумасшедшего путешествия. И поистине, лишь только отечественный «Урал-235» в состоянии преодолеть такой маршрут. Ни одна машина в мире не выдержит подобных испытаний!

А здесь, в Сибири-матушке, наши «Уралы» гоняют по рекам и горам, не боясь ни воды, ни крутых подъёмов, ни заболоченных участков. И надо отдать должное водителям этих удивительных машин: они – настоящие профессионалы! Другим это было бы не под силу. От Жени я слышал, что водитель, который будет везти экспедицию (зовут его Андрей) – из числа виртуозов своего дела. Поэтому мы с Надей верили, что автопробег до Катышного пройдёт благополучно.

 

Сегодня мы целый день бродили по посёлку и окрестностям и снимали. Необходимо было «набирать обороты». Наверное, мало кто поверит, но съёмка фильма – это постоянное спортивное соревнование. Если ты не в форме – оно пройдёт тяжело и мучительно, ты никогда не будешь удовлетворён результатом. А в ситуации киноэкспедиции, когда снимать приходится каждый Божий день, да ещё по много часов - тренинг, «разгон», как никогда важны!

Потом, спустя каких-то 8-10 дней, мы с Надей будем вспоминать сегодняшние «восхождения» на близлежащие холмики с улыбкой. Но сейчас «вершина» пятидесятиметровой горы была «взята» нами ценой невероятных физических и моральных усилий. Пот лился градом (к тому же, стояла неимоверная жара!), рюкзак с аппаратурой нещадно давил спину, а ноги после первых часов хождения просили только покоя. Я с ужасом в этот момент думал об ожидающих нас настоящих вершинах, но вспоминал, что вначале так бывало каждый раз. Потом организм привыкал, и ноги сами тянули тебя вперёд, а сидение на месте воспринималось, как наказание...

Посёлок Алыгджер показался нам чистым, ухоженным. Вот только на улицах было совсем мало людей. А на вопрос: «Где же все?» - случайные прохожие недоуменно отвечали: «Готовятся к празднику!»

Вначале мы не поняли, что за подготовка идёт в избах, при закрытых дверях. Потом осенила догадка – народ просто «тихо пьёт». «Тихо» – потому что кто-то пустил слух, что приехали двое из Москвы снимать кино.

Произошло и несколько небольших конфликтов. Так, один мужичок в изрядном подпитии, подойдя ко мне в тот момент, когда я снимал очередной кадр посёлка, вдруг скривил ужасное лицо и что есть мочи заорал, что сейчас он меня убьёт, а камеру разобьёт вдребезги. Я-то сразу понял, что мужичка опасаться не стоит, так как он сам еле стоит на ногах, но вот Надюшку в этот момент надо было видеть! (Я не сказал, что она, ко всему прочему, владеет многими видами борьбы, в том числе каратэ.) При словах подвыпившего мужичка я заметил, как «оруженосец мой» готовится встать грудью и защитить камеру, а заодно и меня от «злодея»! Кое-как конфликт был разрешён и спустя минуту тот же самый мужичок уже лез ко мне со своей ненужной любовью, но я был бесконечно благодарен Наде за её готовность к самообороне и защите. Это было красиво и очень самоотверженно!

Вторая, не очень нужная нам, встреча произошла уже вечером. С нами разговорилась женщина, объявившая, что её муж – москвич. Всё бы ничего, но она так настойчиво приглашала нас с Надей в гости, что избавиться от неё стоило больших трудов.

Женщину мы про себя окрестили «мадам Грицацуева», поскольку формы у неё были и впрямь, как у Крачковской. Да и вообще она была огромная, настырная и потом ещё не раз встречалась нам в посёлке и в конце концов затащила каким-то образом Надю к себе в дом. Уж и не помню, как я не заметил исчезновения своей помощницы, только неожиданно Надя пришла с кислым выражением лица и процедила сквозь зубы, что ей за столом у «Грицацуцевой» пришлось «отдуваться за себя и за меня...»

Вообще-то, по первому дню в Алыгджере создалось впечатление, что всё население составляют пьяные мужики и женщины, чумазые дети и весёлые девушки, «табунами» разъезжающие по посёлку на мотоциклах.

Мы сняли Алыгджер с верхней точки, дошли до местного кладбища, которое не привлекло нашего внимания ввиду того, что старых могил там не было. По пути нас немного помочил дождик, и мы увидели поляну, которую готовили приезжие мастера под завтрашний праздник.

Утром впервые встретили мы и Лидию Ивановну Речкину. Это – мама ребят-каюров, которые помогают нам в экспедиции. Я много слышал о ней от Жени Евтухова, и он посоветовал мне с ней «подружиться», так как впереди у нас предстоит много совместного общения.

Я хотел было начать разговор с Лидией Ивановной, но вскоре понял, что она тоже изрядно «навеселе», к тому же её постоянно отвлекают какие-то назойливые люди. (Речкина, как я потом узнал – глава делегации от посёлка Верхняя Гутара, и на ней лежала вся организационная часть завтрашнего выступления верхнегутарцев.)

При общении с местным народом пару раз нас с Надей «поженили». В ответ на мои возражения задавали вопрос: «А кто же она тогда?». Ответ: «Надя – мой ассистент» - тофов явно не устроил. Пришлось Наде в их глазах побыть временно моей женой, несмотря на её нежелание и смущение. «Молчи! – шепнул я ей на ухо, - Какая разница, главное, чтоб отвязались...»