День праздника в Алыгджере.

Утром вдруг стало очень холодно. В течение дня несколько раз набегали тучи, и поливал небольшой моросящий дождик. Однако это не помешало празднику. Народ стойко переносил периодически включаемый небесный душ, а поскольку возлияния внутрь были несравненно обильнее, некоторые дождя на заметили вовсе. А в промежутках между дождями выглядывало солнце, и становилось ужасно жарко.

Надо сказать, что этот фольклорный праздник своими корнями уходит к некогда священному тофаларскому празднику Суглан. Когда-то, кстати, не в такие уж исторически далёкие времена, Суглан, проводимый в Тофаларии зимой и являющийся по сути Новым Годом по-тофаларски – был не только праздником, но и Великим Судилищем. Он длился несколько дней, преступников судили и карали, героев награждали, выбирали самого сильного и ловкого тофалара, самую красивую девушку-тофаларку, и потом все отмечали это событие, и тофы разбредались по своим местам кочевья, где жили они семьями, или, вернее, родами. Родовая принадлежность сохранилась и по сей день. Если мне не изменяет память, у тофаларов пять основных (старейших) родов. И, в частности, Лидия Ивановна Речкина является председателем общины одного из таких тофаларских родов.

Но нынешнее празднество, конечно, не являлось Сугланом (хотя по ошибке многие в Нижнеудинске называли его именно так), да и название его по-тофаларски звучало «Аргамчы Ыры»! Не знаю точного перевода, но что-то вроде «национального праздника с элементами состязаний».

Мы с Надей совершенно замотались от съёмок. Помогла предусмотрительно взятая рация, поскольку часто я с камерой оказывался «в гуще событий» на одном конце поляны, где происходило основное действие, а Надя с аппаратурой – на другой. И мы просто не видели друг друга, и я беспокоился, как там мой «оруженосец» справляется с охраной техники. К тому же, иногда необходимо было поменять объектив, тогда я просил по рации его принести. Когда мы находились в визуальной близости друг от друга, Надя также выполняла функции фотографа. В общем, работа кипела по полной программе, и в итоге мы наснимали почти три часа материала.

К сожалению, основная часть мероприятия проходила под микрофон, подключенный к привезённым из Нижнеудинска мощным и плохо отстроенным динамикам. К тому же из этих самых динамиков постоянно лились звуки современной дешёвой попсы, что создавало немыслимый диссонанс с наряженными в национальные костюмы тофами на фоне живописной долины Уды. Большей безвкусицы и представить себе было нельзя! И лишь изредка в этом дешёвом «совке» появлялись вкрапления настоящего народного фольклора. Очень нам с Надей, не сговариваясь, понравился шаман из посёлка Нерха (третьего, самого маленького тофаларского посёлка). Он был единственным, кто говорил на чистом тофаларском языке и рассказывал действительно интересные истории, показывал со своими помощницами древние тофаларские обряды. У нас даже появилось желание снять с ним отдельное интервью – может быть, завтра, когда основные мероприятия закончатся, и он будет более свободен. Подкупило нас с Надей в этом шамане ещё и то, что он был единственным трезвым из всех тофаларов, выходивших на «сцену».

Шаман из посёлка Нерха на празднике Аргамчы Ыры.

Выступление делегации из Верхней Гутары под руководством Лидии Ивановны Речкиной оказалось «провальным». В нём было слишком много напускного национализма, приправленного неуклюжими попытками осовременить сегодняшнюю жизнь тофаларов. Все участники с трудом держались на ногах, пели невпопад, понять что-либо было практически невозможно. В конце выступления Лидия Ивановна устроила «ПОКАЗ МОД ПО-ТОФАЛАРСКИ». Надо, конечно, отдать должное её неугомонной энергии и трудолюбию в этом деле, но смесь настоящих тофаларских костюмов, изготовленных из натуральной кожи и шерсти диких животных, с современными стилями, подсмотренными, надо полагать, по телевизору – вещь довольно странная, если не сказать, ужасающая. Пейзаж, окружающий импровизированную сцену праздника, лица пожилых тофов в сочетании с «подиумным» выходом моделей мадам Речкиной создавали неприятное ощущение какой-то глупой игры, унижающей достоинство тофаларов. Как будто их традиции, их исконные костюмы уже не могут быть предметом изучения и показа! Впрочем, это беда не только данного мероприятия и не столько самой Лидии Ивановны, старания которой, несомненно, заслуживают уважения. Это – плоды всеобщей духовной деградации, происходящей в нашей стране, когда у власти, в том числе в искусстве, оказались люди интеллектуально недоразвитые, с единственным стремлением сделать, «как у них...», дабы это было «коммерческим и продаваемым». Наивность и нежизненность данной позиции везде вызывает грустную усмешку и щемящую боль «под ложечкой», но только в городской жизни на это пытаешься не обращать внимания, поскольку вокруг всё пропитано лицемерием и жаждой наживы, а здесь, на фоне настоящей Саянской природы и лиц тофаларов, хоть и нетрезвых, но сохранивших в себе черты кочевого народа, не обременённого политикой продажного государства, здесь всё выглядело вдвойне печально и страшно.

Праздник на поляне закончился состязанием на звание самого сильного и ловкого тофалара, по-местному называемого «мерген». Оно состояло из трёх частей: бросания тяжеленного камня о несчастную лиственницу (кто выше бросит), конного забега вокруг посёлка и борьбы. В итоге мергеном был признан представитель делегации из Верней Гутары. Но и тут не обошлось без конфликтов. Непонятно как проведённая жеребьёвка определила, что в последнем этапе состязаний – борьбе, должны были сразиться два тофа из Верней Гутары. Народ начал возмущаться, участники соревнования пытались отказаться от борьбы, но тут вмешался небезызвестный нам глава Алыгджера Владимир Лобченко. Он в грубой форме сказал, что ничего менять не будет, а если есть недовольные, то он их сейчас быстренько утихомирит с помощью приехавшей из Нижнеудинска милиции. Всё это прозвучало настолько неуважительно по отношению к тофам, что мы с Надей ещё больше невзлюбили этого самого Главу посёлка, поняв, что он за «фрукт».

На съёмках праздника в Алыгджере.

Не скажу, что съёмки праздника меня полностью удовлетворили. Захотелось поговорить с местными тофами без микрофона, в спокойной обстановке, без внешней мишуры. Но картинка «привезённого» праздника всё же была снята, и наверняка она пригодится в монтаже фильма о Тофаларии. Самыми запоминающимися «через объектив камеры» были портреты самих тофаларов. В их глазах, глубоких морщинах обветренных лиц смысла и выразительности гораздо больше, чем во всём празднестве со всей его фольклорной атрибутикой. На этих лицах я и сконцентрировал внимание камеры и, кажется, в этом смысле удалось что-то ухватить.

Замученные съёмками и жарой, мы с Надей решили, не дожидаясь ни от кого бани, пойти на Уду и помыться. С трудом найдя безлюдное место и разбредясь на безопасное с точки зрения этики расстояние мы, наконец, частично окунулись в ледяную Удскую водичку. Как всегда, по закону подлости, как только водные процедуры были в самом разгаре, хлынул хороший летний дождь. В итоге мы помылись, а заодно и постирались, целиком. Слегка посвежевшие и мокрые, двинулись в нашу «гостиницу».

Вечером, перед сном, долго делились с Надей впечатлениями от праздника. Пришли к единому выводу, что больше всего удручает всеобщее пьянство. Ощущение, что народ просто вымирает, и у него нет будущего. А все попытки реанимации – лишь соломинки утопающему и, конечно, они не спасут. Таков удел практически всех малых народов. И Надя даже высказала предположение, что ЭТО наверняка знала Советская власть и таким образом целенаправленно уничтожала свободолюбивых людей «огненной водой», дабы проще было управлять «быдлом». Похоже, в невесёлых Надькиных рассуждениях и есть доля истины...

Утро в Алыгджере.